Небо и Земля не человеколюбивы
и относятся к мириадам существ, как к соломенным собачкам
«Дао Дэ Цзын».
1.
- Лященко!!! Лященко, зараза такая, were are you? Лященко, если не дрыхнешь, дотянись до интеркома, будь так добр… Хрр.. Хч.
Лященко дрых. Но «матюгальник» на стене вырвал роботехника из спасительной дремы, заставив резко мотнуть головой и уставиться осоловевшими глазами на интерком. Через пару секунд он сообразил, что динамик хрипел голосом капитана. Чертыхнувшись сквозь плотно сжатые зубы, Витька потянулся к переборке и свалился с койки, элементарно забыв, что уснул сегодня «по-человечески», то есть в зоне искусственной гравитации. Мыча проклятия, он неловко поднялся на ноги, оперся плечом на металл стенки и ответил.
- Здесь Лященко. В третьем пассажирском… Простите, Кир Лексаныч, заснул.
- Дыххх… Техник, едрить тя помидором, ты обещал наладить двадцать четвертый бот еще семьдесят часов назад! Чем, я хочу тебя спросить, мне руду ковырять? Киркой? Или тебя с отбойником на скалу послать? Какого хрена он не работает?
Злость медленно закипала в Витьке. Нет, он, конечно, понимал – страда. Но, во-первых, нефига устраивать разборки на весь корабль, во-вторых, надо покупать нормальные запчасти, а не разбирать списанных дроидов, в третьих, человеку отдых нужен, в отличие от железяк.
- Кэп, либо я посплю и прочищу свои мозги, которые ничего уже не соображают, либо…
Витька замолчал, посапывая и зло глядя на свои босые ноги. Под ними палуба, за ней обшивка, а за обшивкой вакуум. С капитаном не спорят, капитану не ставят ультиматумов.
- Либо, - закончил роботехник спокойнее, - я спишусь начисто в первом же порту.
Это не была простая угроза, скорее суровая правда жизни. Благословенен будь старый проныра Берендей, который втолковал Виктору перед наймом, что контракт всегда следует подписывать на один рейс. За хорошего специалиста идет грызня, а плохих в космосе не держат – нет дураков доверять свои жизни недоучке. Капитаны держатся за экипажи, но необязательно платить им той же монетой. «Хех, малец, в поясе можно за рейс, как сколотить состояние, так и нырнуть в пустоту. Все в руках озорницы Фортуны. Но ты контролируй, хотя бы, то, что у тебя в руках». Эта фраза решила дело и немного отрезвила романтически настроенного Витьку. Свой, вот уже третий, рейс на «Находке», роботехник отмечал новым полетным договором. Впрочем, стандартные условия не пересматривались. Романтика испарилась быстро, вскипяченная тяжелыми трудовыми буднями, счет в банке, хоть и рос, но мизерно, а надежда на крупный куш оставалась. И, если уж ничего кроме этой самой надежды нет, то, в конце концов, можно на нее слегка наплевать, на билет до дома хватит. Там, между прочим, и воздух бесплатный…
Интерком, немного помолчав, устало буркнул:
- Лященко, зайди через десять минут в мою каюту.
Витька тяжело вздохнул и, закрыв глаза, сел прямо на палубу. Зря он, наверное, погорячился. Весь экипаж вкалывает «по-черному», о трудовых нормативах на старателе давно уж забыли. Космос не для слабаков. С другой стороны, какая, к чертям, разница, где надрываться. За какое такое, спрашивается, светлое будущее? Миллионные гонорары за пределами освоенных планет таяли быстрее, чем ледышка, брошенная в костер. Деньги обесценились, возведя на пьедестал спроса воздух, воду, пищу, да киловатты энергии. Пустота диктует суровые законы. «Кто не работает, тот не живет». Хотя, богачи есть везде, даже здесь. Вот, если он за стандартную неделю не найдет себе новый контракт, то попадет в корпоративную кабалу. Разок не заплатишь по счетам, страховые компании с радостью за тебя это сделают. В обмен на тело и душу. Там вообще не вякнешь.
Витька тряхнул лысой головой, отгоняя тяжелые мысли, достал из кармана комбеза гигиеническую салфетку, умылся, глотнул из фляги энергетик и глянул в зеркало на стене каюты. Отражение не радовало. Пронзительно голубые глаза окружены синюшными разводами, скулы, из-за ввалившихся щек, заострились, рыжеватая щетина злобно топорщилась, напоминая об эпиляционном креме.
– Ничего, блин горелый, - прошептал техник отражению, - прорвемся…
Затем еще раз устало вздохнул, напялил на ноги тяжелые ботинки с магнитными липучками и вышел из каюты. Перед ним тускло отсвечивая дежурным освещением выгибался к верху коридор третьего пассажирского уровня. Сколько помнил Витька полеты на старателе, ни разу он не видел корабль освещенным полностью. Все внутренности пребывали в вечном полумраке, старпом экономил, а кэп его в том энергично поддерживал. Экипаж, подобно кротам, ползал в полумраке, светя фонариками, с которыми не расставались. И, надо сказать, привыкли, передвигаясь даже не на ощупь – выучили планировку старой шаланды, как свои собственные гениталии. Когда, после страды, роботехник отсыпался в отеле орбитальной базы, ему даже казалось неимоверным расточительством иллюминация рекламных голограмм, а уж что творилось с воспаленным воображением, когда он пролистывал каталоги промышленных големов – к психологу не ходи, в дурку загремишь! Но Кир был неумолим – никаких големов, только старая добрая механика. Небольшие компании, что еще производили ботов, скорее всего только и выживали за счет вольных капитанов – кто еще будет покупать морально устаревшую рухлядь, собранную из вторсырья?
«А, ведь, наверное, здесь было когда-то красиво», - лениво думал бухающий тяжелыми ботинками по палубе Лященко. «Находка», до списания, была пассажирским лайнером, развозившая по шахтам рабочие смены какой-то добывающей корпорации. Именно добывающей, поскольку те так же деньги считали и запроектировали лайнер, как грузо-пассажирский, с вместительным отсеком под руду. Это и решило судьбу судна после отправки на пенсию, кэп не дал ему почивать с миром в горне переплавки, латая вновь и вновь, да посылая в который раз на промысел в пояс астероидов. Кир Александрович все еще надеялся сорвать свой куш, соблазняя на мечту и остальной экипаж. «Ничего, блин горелый, прорвемся!» было, наверное, девизом всех вольных старателей, лущивших небесные камни.
Витька дошел до ствола соединительной шахты, стал подниматься по лесенке, а когда почувствовал, что гравитация его отпускает, оттолкнулся и умелыми прыжками вылетел в осевую шахту. Когда-то здесь ходили лифты на электромагнитной тяге, но ныне подъемниками никто не пользовался – разъединили шахту аварийными перегородками, в люки протянули канаты и скользили вдоль них самоходом. Вот такое судно «Находка» - то ныряешь на притягивающий пол раскрученной центрифуги корпуса, то паришь, аки агнец божий. Организм попервой хандрил, пытаясь приспособиться к постоянным изменениям тяжести, но затем приспособился. Лященко хмуро улыбнулся, вспоминая свой первый рейс. Все-таки, если Лексаныч упрется, жалко будет бросать корабль – привык. Где он еще в полной мере ощутит прелесть борьбы со стихийными обстоятельствами? Только лишь на другом вольном старателе. Контракты корпораций его не прельщали – хватит, отец с матерью всю жизнь на «дядю» горбатились, он не намерен продаваться за регулярную миску похлебки.
Капитанская каюта приютилась на втором уровне, прямо над третьим пассажирским. По сути это была такая же каюта, как и прочие, с той лишь разницей, что в ней находился резервный пульт управления. Но резервным он являлся в бытность «Находки» лайнером. Главный пульт управления – обиталище двух пилотов и штурмана, располагался на первом уровне, вне тора вращения, поэтому там царила невесомость. Капитан главной рубкой пользовался лишь при причаливании к станциям, потому, что не мог обойтись без кругового обзора и высокой точности маневра, а в остальное время «Находка» пилотировалась из капитанской каюты, по приборам. Спал Кир там же, а, вот, кабинет себе оборудовал в каюте по соседству. Второй уровень, обиталище экипажа при прошлой жизни судна, сейчас превратился в центр его культурной жизни. Старпом, по совместительству штурман, Берендей, кок-радист-бортинженер в одном лице Леха Травкин, по прозвищу «Мура», медик и суперкарго Михалыч – вся интеллигенция старателя обиталась здесь. Первый уровень, если не считать рубки, был полностью технический. Сам же Витька и четверо старателей (Шило, Зурбаган, Федот и Хмурый, по двое на смену) спали и ели на пятом уровне. Шестой, последний во вращающемся гравитационном торе, был полностью переделан под обиталище ботов. Третий пассажирский уровень оставался резервным, на случай попутчиков. Роботехник его использовал иногда для морального отдыха – сюда редко забредали члены экипажа. Пустующие помещения четвертого уровня капитан законсервировал, отключив от системы жизнеобеспечения. Понятно, экономил, хотя Зурбаган зубоскалил, что Кир в них возит контрабанду. Капитан обещал пересчитать старателю зубы, если тот так же пошутит в порту – лишние досмотры, и вправду, были ни к чему.
Лященко откатил дверь капитанской каюты и демонстративно покашлял, как бы здороваясь. Кир Александрович, рассматривающий проекцию астероидных полей в шаре монитора, обернулся и кивнул на свободное кресло. Рядом, щипая стриженую бороду, расположился Берендей. «Ща песочить будут...» - подумалось Витьке.
– Кэп, я, это, правда никакой... Проклятая скала как будто бы сжирает технику...
– Сядь, - коротко бросил слово капитан и, вздохнув, развернулся в кресле.
– Знаю... Рейс нелегкий...
Берендей хмыкнул и пробурчал: «Когда легко-то было...», но дальше развивать тему не стал.
– Скала странная, слов нет. Верхняя окалина твердая, что твой алмаз, сканер показывает внутренние пустоты... Такое впечатление, что это кусок взорвавшейся планеты, наподобие гигантской пемзы. Впрочем, астероидный пояс как-то должен был образоваться... Мы с Берендеем прикинули, что от естественных причин так планеты не взрываются. Видимо, работа Предтеч.
– Ха, сказки, - махнул рукой Витька, - мелкие камни совершенно другие.
– Скалу могло притянуть, когда она пролетала через систему, - вполголоса уточнил старпом. Роботехник не нашелся чем возразить.
– Мне, чес слово, как она здесь оказалась до фонаря, но технику на ней мы угробим – это точно.
– Овчинка стоит выделки. Это – куш, чует мое сердце. Ты только взгляни, мальчик, на анализы породы... Может быть, конечно, сейчас она нам не по зубам, мы просто оказались не готовы к сюрпризам камешка. Но отказываться от этого сюрприза я не намерен, - Кир Александрович провел пятерней по седому ежику волос и недобро ухмыльнулся.
Витька на «мальчика» не обиделся. Спору нет, у капитана и чутье, и опыт – вон, поседел весь в свои неполные пятьдесят. Да и Берендей молчит, как правило осаживающий Кира в авантюрных начинаниях, могущих разорить их старательскую артель. В нынешней же ситуации, когда более сорока процентов дроидов выведены из строя, а добычи с гулькин перец, банкротство очень явственно очертило хищный оскал. Роботехник лишь понуро втянул носом пресный от фильтрации воздух отсека, надул щеки и с шумом выдохнул: судя по всему, впереди предстояло авральной работы не меньше, заработок скуднее, а в следующем рейсе, если он, конечно, состоится – ограниченный ресурс ремонтной базы. Пора, действительно, подумать о списании... Хотя, можно положиться на нюх капитана и на сказочный куш. А вдруг выгорит?
– Витя, я уже запланировал переход к другому камешку. В секторе 284-16 есть богатый железом и никелем обломок. Но перед сменой приоритета добычи нужно выполнить одно дельце, неожиданно нарисовавшееся на горизонте. Смотри.
Кир тронул голограмму монитора, вначале уменьшил, а затем увеличил карту сектора. Среди скальных обломков замаячила пульсирующая красным тревожным светом точка. Аварийный маяк!
- Двадцать минут назад приняли сигнал бедствия от аварийного пульсара. Судя по коду – экспедиционный рейдер «Мун Денс». Принадлежит Экспедиционному Корпусу Федерации. На запросы не отвечает, медленно барражирует в нашу сторону.
Капитан вздохнул и ткнул пальцем в сторону тревожного сигнала.
- Мы обязаны проверить судно.
- Но мы же не спасатели! – Витька удивленно поднял брови.
- Статья тридцать, параграф десять «Федеративного кодекса межпланетной навигации», - хрипло напомнил старпом.
- Чего? – Лященко обернулся к Берендею.
- Ха, звездоход называется… - старпом болезненно оскалился.
- Витя, спасатели не придут, раз у них системы связи не работают, - капитан потер лоб.
- Система Чепмана вообще признана опасной для навигации, если ты не в курсе событий, следовательно, здесь не проходят трассы. А если нет трасс, то и нет аварийных буйков, не говоря уж о станциях Патруля. Все, что досталось в наследство от корпораций, это на ладан дышащая перевалочная база, перерабатывающий комбинат, старые шлюхи в баре и два десятка старателей. Мы обязаны помочь, иначе лишимся лицензии.
Роботехник неожиданно почувствовал, что романтика приключений, основательно подзабытая в трудовых буднях, начинает проявляться во всей своей необузданной красе. Честно говоря, Лященко подобному повороту событий не очень обрадовался – ему уже мерещились замороженные трупы, плавающие в развороченных астероидами отсеках. Витька не сомневался, что капитан пошлет его копаться во внутренностях «мэй дея», иначе, зачем звать на этот брифинг?
- А если это пираты? – попытался он ухватить спасительную соломинку.
- Понятное дело, что мы не транспортник, воровать у нас, по большому счету, нечего. Но воздух, вода, пища, энергия – это тоже ценность.
Капитан согласно кивнул головой.
- Такая возможность не исключается, поэтому в рейд с тобой пойдет Берендей, а ваши тылы будут прикрывать Федот и Хмурый. Зурбаган с напарником сворачивают на скале оборудование. Как видишь, пока ты спишь, жизнь на корабле не замирает.
- А Михалыч, а Мура? Если есть возможность починить их системы передачи, то Леха потребуется, а если есть раненые…
Кир Александрович протянул руку и потрепал роботехника по коленке.
- Витя, я понимаю, ты устал, но, во-первых, не надо делать мою работу, во-вторых, не оспаривай моих решений, в-третьих, трезво оцени ситуацию. Вот корабль, он терпит бедствие. То есть уже потерпел, даже помощи не просит, просто сигнализирует, что амба, крышка, прибежал зверек песец. Мало того, этот корабль летит прямо на нас и если мы не уберемся с его курса, то через десяток часов он ткнется рылом в наш защитный кожух. В любом случае необходимо разобраться в ситуации, прежде всего с технической точки зрения: что с ним произошло, как нам действовать дальше, чем мы можем помочь или, в крайнем случае, чем можно поживиться… А кто у нас техник? Витя Лященко. Так, что вся надежда на тебя.
- Поживиться? – роботехник вскинул брови.
- Ох, детский сад, - убирая руку с Витькиной коленки, вздохнул капитан.
- Статья тридцать восьмая, параграф три «Федерального кодекса межпланетной навигации», - ввернул реплику старпом, - о возмещении расходов на спасательные работы, статья тридцать девять, параграф один о найденных ценностях с незаявленным владельцем, статья сорок шесть…
- Хватит, Берендей, с кодексом разберемся потом, - прервал старпома Кир и перевел взгляд на Виктора, - тебе приказ ясен?
- Ясен, кэп. Оценить ситуацию.
- Молодец, техник, можешь, когда захочешь, за это и ценю. Впрочем, оценивать будет старпом, он в этой операции за главного, а ты его заместитель по технической части. Федот и Хмурый на подхвате. Если вопросов нет, то приступайте, время не ждет: может у тех балбесов воздух на исходе.